- Владимир, скажи честно, тебе очень нравится сниматься в фильмах о бандитах?
- А эти фильмы, на мой взгляд, не о бандитах, а о потерянном поколении молодых людей от 25 до 35 лет. Таких вообще сейчас меньше половины осталось. Почему говорят, что сейчас демографическая проблема? Потому что целый пласт молодых ребят вымер. В фильме есть один кадр, когда зрители смеются, но на самом деле это смех сквозь слезы. Герой, которого играет Максим Коновалов, отдает пареньку на бензоколонке бейсбольную биту и говорит: "Да ладно, я вот тоже без родителей, но ничего, в люди выбился". Это - первое. Второе. В России всегда любили робин гудов. У нас герой тот, кто против лживой власти, продажных правоохранительных органов и воров-коммерсантов. Ну а если проще - то одни одним способом зарабатывают деньги, а другие - другим. А чью сторону займет зритель - будет зависеть от того, насколько талантливо будет сделана история, насколько она будет правдива.

- Тебя не смущают обвинения в идеализации и пропаганде?
- Меня не пугает ситуация, когда люди организовываются в какие-то бригады. Если молодежь объединяется для того, чтобы грабить людей, - это не потому, что они увидели фильм, а потому что они и так этим будут заниматься. А если они объединяются, потому что для них есть такие понятия, как преданность, верность, любовь к своим друзьям, взаимовыручка, я думаю, что это хорошо. А во что детям играть, если не в бригады, - в олигархов? В березовских, которые обирают народ? К тому же период бандитского беспредела в России прошел еще до "Бригады" и "Бумера", и уверяю вас, половина уголовников вообще не знает о существовании этих фильмов.

- Кстати, а почему ты в свое время не взял в руки бейсбольную биту?
- Я сделал свой выбор. А большая часть моих друзей либо умерла от наркотиков, либо убита, либо сидит в тюрьме. Я сам вообще из очень маленького провинциального городка с населением 20 тысяч человек. Когда я сейчас кому-то звоню по телефону, понимаю, что жизнь там осталась на том же уровне, где до сих пор происходят местечковые разборки, свои стрелки, кусалово, обозначалово, шмалялово - говоря их языком. Когда были похороны одного замечательного парня, моего приятеля, которого застрелили и забетонировали в полу гаража, и спустя несколько месяцев преступление раскрыли, как ни странно, в тот момент у меня не было ощущения: ё-моё, что же мы делаем? А было ощущение причастности к этому - все круто. Была даже какая-то гордость. Дурдом! Я вспоминаю нас 10 лет назад - всем хотелось быть такими, красиво жить: бабки, девки, машины. Заработать деньги честно было невозможно - везде все схвачено. Никто не знал потом, как вырваться из этого порочного круга.

- Так что же все-таки тебя остановило?
- Просто в свое время мне никто не дал пистолет и не смог уговорить пойти на преступление, за которое я мог бы поплатиться очень сильно. Бог как-то отвел. Это во-первых. Ну, а, во-вторых, наверное, судьба такая. Слово "судьба", знаешь, как расшифровывается? Суд Божий. Я человек не религиозный, но, тем не менее, понимаю, что существуют какие-то высшие силы. Можно всю жизнь бояться утонуть - и не купаться, а потом выпить стакан воды и захлебнуться. Кому суждено быть повешенным - тот не утонет.

- Кстати, а кто тебе нос сломал?
- В последний раз это было в мореходке. Представь, на курсе 1600 человек с разных концов страны, и каждый со своим менталитетом. Я косил от армии, а от чего косили они там - непонятно, потому что им - что армия, что тюрьма - все по барабану. Как в "Месте встречи изменить нельзя": "А по мне хоть ментов резать, хоть завтра разбежаться". Это люди из той категории. С такими я проводил воспитательные работы, отчасти эти работы проводили и со мной.

- Ты действительно занимался боксом, у тебя есть награды, призы?
- Нет, все это было несерьезно. В далеком детстве, когда наши ходили в спортзал, чтобы быть физически крепкими и можно было постоять за себя - что всегда было актуально. Сейчас как-то больше надежды на правоохранительные органы.

- Ты играешь в "Бумере" какого-то конкретного, подсмотренного тобой персонажа?
- Нет, не было таких. У меня просто был жизненный опыт. Все-таки я не глухой, не слепой. У меня масса друзей и знакомых, я сам вышел из этой среды - это раз. Во-вторых, скорее, больше доминировало желание сделать мой персонаж таким, каким я его представлял. Есть там разные супер-пупер авторитеты, а они - так называемая "пехота", которая не принадлежит к каким-то ОПГ и пытается действовать самостоятельно. Поэтому я все поступки своих героев могу оправдать.

- Некоторые артисты боятся, что одна роль...
- Не боюсь! Предугадываю вопрос - не боюсь! Вот Тихонова все помнят, как Штирлица - и это штамп на всю жизнь. А многие артисты сыграли массу ролей, но их не помнят. Мне тут понравился один анонс фильма на телеканале: "Если бы этого бандита не существовало, то его стоило бы придумать. 24 часа абсолютной органики в кадре. Роберт де Ниро. Фильм "Казино". Хотя он может играть кого угодно, так же как Джо Пеши или Аль Пачино. Так что, если за мной закрепится амплуа бандоса, то значит, я плохо играл остальных, значит, плохой артист. Кстати, сейчас я играю монаха.
Каха Кикабидзе - есть такой режиссер, который не видел моих предыдущих фильмов, но, зная о них, не побоялся пригласить меня на роль абсолютно противоположную. Ему было все равно: бандитов я играл, милиционеров, врачей и так далее. Мы с ним два дня жили в Боровском монастыре. Я разочаровался, если честно. Во-первых, там жуткая антисанитария, но самое главное - я не получил ответа на вопросы, которые меня действительно волнуют. "Надо верить" - и все.

- А чего же ты все-таки боишься?
- ... Смотрела фильм "Все о Шмите" с Джеком Николсоном? Там герой на старости лет просыпается в своей постели, с ним лежит жена. И он с ужасом думает: "Боже! Я совсем не знаю этого человека. Почему я жил с ней? Что у нас общего? Чем я занимался всю жизнь? С кем проводил время?" Это кошмар. Я ужасно боюсь, что когда буду лежать на смертном одре, меня посетят такие же мысли.

- Я читала, что для этой роли Джек Николсон несколько недель жил в пансионате для престарелых. Перед "Бумером" у тебя случайно не было никаких экспедиций по злачным местам?
- Здесь не было, а вот один эпизод "Бригады" действительно снимался в Бутырке, в которой, насколько я знаю, еще хранится клетка Емельяна Пугачева. За сотни лет там накопилось столько негативной энергии, что кажется, будто стены там кровоточат. Проходя мимо камеры, я заглянул в окно, и меня обуял ужас: в камере, рассчитанной на 8 мест, лицом ко мне на скамейках сидели люди, раздетые по пояс, потные, стриженые, опустив головы, - человек 70. И гул, вместо разговора: ж-ж-ж-ж-ж. Такое впечатление, что они никогда не выйдут из этого ада. Только мы прошли, из кормушки высовывается рука, замок проверяет и зеркалом смотрит, где вертухай? Заметил - раз, убрал. И после того, как мы там отсняли, через неделю оттуда убежали трое смертников.

- Как ты думаешь, почему только в России есть поговорка: от сумы и тюрьмы не зарекайся?
- Просто в России человеческая жизнь не стоит ни гроша. И поэтому сгнобить человека в тюрьме или сделать его нищим ничего не стоит. Нет человека - и нет проблем. В России, к сожалению, испокон веков так повелось, начиная с Рюриков и кончая Путиным. В России ценятся только материальные ценности, все остальное не имеет значения. Что на кол сажали, что в тюрьмах душили. Такого нет больше нигде в мире.

- Ты ведь не сразу пошел учиться?
- Да, я поступил во ВГИК в 26 лет.

- Тебе не страшно было?
- Страшно было, на самом деле. Не просто страшно, а страшно интересно. Приехать из провинции а самый большой город, в столицу. Я ведь до этого перепробовал десяток профессий: работал кочегаром на судне, директором строительной фирмы, гнал машины на продажу, ходил в официантах и даже работал в женской бане.

- У тебя был в жизни поступок, за который стыдно? Если бы сейчас можно было что-то изменить, то что бы ты сделал?
- Такие поступки есть у каждого человека, но менять я бы ничего не стал. Ты знаешь, что в моем представлении ад? Это не сковородка горящая, а постоянно пребывать в состоянии, когда ты совершил подлость, низость. Это тебя постоянно преследует, и ты не можешь никуда от этого убежать. Это и есть ад.

- Как ты думаешь, если бы режиссер снял продолжение фильма "Бумер-2", о чем бы он был?
- Я скажу так. Когда я начинал играть своего героя, то играл его так, что у него не было другого выхода. Я не задумывался о том, как он жил бы дальше, тогда это была бы другая история. Все, что касаемо продолжения, виртуально это возможно, тем более, что мой герой убит за кадром, и мог бы каким-то чудесным образом остаться жив. Можно придумать все, что угодно. Надо это или не надо - не знаю. Но история не про то, что дальше. Это попытка рассказать об их конце. 75% - отстрелены, как в фильме: выжил каждый четвертый.

- В общем, период большой крови закончился?
- С волками жить - по-волчьи выть. Закончился период накопления капитала и раздела сфер влияния, когда людей косили, как грибы после дождя, потому что им нечего было терять. А сейчас у тех, кто остался, есть все: счет в банке, фирмы, виллы, машины, яхты, семьи, дети - им не хочется это терять, и они думают: ну, поиграли в войнушку, и хорош. Но на самом деле все не так. За все в этой жизни надо платить. Так или иначе - все аукнется. И то, что человек надел сейчас "Бриони", - это не говорит о том, что жизнь наладилась. Суть от этого не изменилась.

© Медведь, 2003

Спасибо Alexandre!