Ольга Фукс.
Недолюбленность страшнее самозванок
Фото Михаила Гутермана.
"Царская охота" Леонида Зорина - поистине неувядающая пьеса. И фильм по ней был снят, и
замечательный спектакль Романа Виктюка шел в театре им. Моссовета, шел не одно десятилетие.
Владимир Иванов, режиссер и педагог, вернулся к знаменитой исторической мелодраме советской
эпохи и выпустил спектакль, который стал воплощением умеренности и аккуратности.
В историю о самозванке княжне Таракановой, погибшей из-за любви к графу Алексею Орлову, который
обманом привез ее в Россию на суд Екатерине Великой, да так и не отошел от своей тоски, ибо сам
влюбился в свою пленницу, - так вот, в эту историю Леонид Зорин постарался уместить побольше
примет XVIII века. В этой пьесе-эпопее нашлось даже место для сцены, где великий итальянский
драматург Гоцци поносит своего не менее великого пожизненного конкурента Гольдони. Отчего
спектакль кажется переполненным необязательными эпизодами и проходными ролями. Реноме
хорошего педагога и долгая работа со студентами сказываются в этой постановке Владимира Иванова.
Бог с ней, с концепцией, с метафорами, с темпоритмом, с современными акцентами. Главное - чтобы
актер заиграл. Оставим середнячков, которых в этом густонаселенном спектакле немало. Назовем
"отличников" - обаятельного мачо Владимира Вдовиченкова (Алексей Орлов), Юрия Краскова в роли
робкого пиита Михаила Кустова, который, по извечной традиции российской интеллигенции,
потихоньку спивается, чтобы не сгореть со стыда за то, что он видит; юродствующего палача-святошу
Шешковского в исполнении Алексея Пушкина да юркого Бониперти, секретаря Таракановой (Юрий
Чурсин, взятый в театр совсем недавно, даже в массовках привлекал к себе внимание).
Однако ставить "Царскую охоту" имеет смысл в первую очередь, если есть достойные актрисы на
роли Таракановой и Екатерины II. Актрис этих Владимир Иванов присмотрел еще на студенческой
скамье, поставив "Царскую охоту" на четвертом курсе с Анной Дубровской - Таракановой и Марией
Ароновой - Екатериной. Сейчас, вспомнив, что новое - хорошо забытое старое, он вновь поставил
"Царскую охоту" для этих актрис - теперь уже молодых прим Вахтанговского театра.
В первом акте княжна Тараканова Анны Дубровской предстает такой законченной хищницей и хитрой
интриганкой, что понять мужчин, поголовно симпатизирующих якобы тайной дочери Елизаветы
Петровны, очень сложно. Снимите с нее кринолины, переоденьте в английский костюм - и перед
вами несгибаемая бизнес-леди наших дней, которая прошла огонь и воду и любого представителя
сильного пола заткнет за пояс если не умом, так хитростью.
И лишь ко второму акту, сбросив с себя, точно панцирь, все эти пышные кринолины да резкие интонации,
сверкая русалочьими глазами, ласкаясь к любимому, дрожа от страха и решимости, актриса играет то,
что играть, безусловно, умеет - любовь.
А вот кто спасает громоздкий первый акт и по-настоящему царит во втором - так это Мария Аронова.
Набеленное лицо, насурьмленные брови, легкий акцент, непроницаемый взгляд - маска власти. А за ней
- мудрость старухи, искушенность куртизанки, расчетливость и взбалмошность, мстительность и
прозорливость, бушующий океан неукротимого женского начала и жесткость абсолютизма. И -
недолюбленность, хроническая, затяжная, уже невыносимая, которая страшнее любых самозванок
и внешних угроз государству. И - безмерное одиночество на этой снежной вершине абсолютной власти,
куда карабкалась с таким упорством, уничтожая врагов, теряя друзей, безжалостно порывая с
любовниками, не прощая человеческих слабостей.
P.S. Лучшая женская роль сезона - вечный камень преткновения для "вручантов" и "обсуждантов"
театральных премий, включая национальную "Золотую маску". В последней все никак не могут
решить, можно ли сыграть лучшую роль в далеко не лучшем спектакле. И хоть до конца сезона еще
далеко, пример Марии Ароновой доказывает, что, отрицая такую возможность, мы себя сильно
обкрадываем.
© "Вечерняя Москва", 2002
главная // театр
